Я поднес мокрые руки к сушилке. Она загудела, закашляла, но вместо теплого воздуха из неё посыпался поток тараканов.
Я отскочил, вскрикнул и выматерился.
2016 год, зима. Севочке нет ещё и года. Я работаю на две фармкомпании и на скорой помощи. Мотаюсь по всему ЦФО в попытках продавать всякую дрянь и как-то выплачивать кредит на постройку дома, машину и кормить семью.
Пригород Смоленска, почти ночь. Я провел за рулём девять часов и остановился в самом дешёвом мотеле. В таких обычно снимают номера почасово чтоб принять наркотики или переспать с любовницей. И я сидел на продавленной кровати в такой усталости, что сил не оставалось даже на отчаянье.
Такое интересное ощущение, словно в эмоциональные центры вкололи новокаин и заморозили все чувства.
Гораздо позже я узнал, что такое состояние имеет, наверное, самое красивое название в психиатрии: anesthesia psyhica dolorosa. Мучительное психическое обесчувствование. Один из важных признаков эмоционального выгорания или депрессии.
Семь лет, почти день в день и час в час. И я вчера после тяжёлого дня очного приёма заезжаю в пункт выдачи боксберри. Захожу.
За стойкой сидит паренёк с розовыми прядями длинных волос, собранных в пучок. Подхожу вплотную, здороваясь называю номер заказа. И со смущением замечаю, что одного глаза у парня нет. А второй за толстыми очками открывается только наполовину. И чтоб разглядеть экран парню нужно повернуть голову и приблизить её к монитору сантиметров на 15.
Когда он вынес мне посылку, я заметил, что на левой руке у него только мизинец и безымянный палец. А вместо остальных - культи и шрамы.
Я вышел на улице. И мне представилось, как отчаянно тяжело было этому парню. Как он смотрел на свою руку, как он пытался различать буквы в книге. Как накатывала на его жизнь волна безнадёжности и безысходности. И сам чувствовал всё это же. Московские ночные дворы вообще весьма способствуют этим ощущениям, да.
Но ближе к дому я подумал, что ведь это я создал в своей голове образ этого парня. Наделил этот образ чувствами и присоединился к ним. Но, разве не может быть у него и других чувств? Чувства гордости за то, что он смог всё это преодолеть? Чувства уважения к себе? Ощущения спокойного удовлетворения собой за то что не сдался, не спился, за то, что работает, носит крутую футболку, длинные волосы, пряди которых красит в розовый цвет.
Подумал об этом, присоединился к этим чувствам и ночь расцвела красками заезд, фонарей, летящих снежинок и теплых окон, за которыми семьи ужинают и смеются.
И может быть это и держит меня и моих коллег в нашей профессии наплаву? Не давая утонуть в море того человеческого отчаянья, которое приносит с собой в кабинет пациент? Я помогаю ему найти ту правду о себе, которая потерялась в тоске депрессии и безысходности тревоги. Обрести чувство радости за себя, гордости, любви и уважения к себе. И разделяя с пациентом эти его чувства, присоединяясь к ним, вытаскиваю себя из воронки усталости, выгорания и мыслей, что никому помочь на самом деле нельзя?
Не знаю, может быть. Посмотрим.
